"Позитивная дискриминация" означает положительные шаги, для того чтобы увеличить представительство женщин и меньшинств в сфере занятости, образования и бизнеса, из которых они были исторически исключены. В связи с тем, что эти меры связаны с преференциальным отбором по признаку расы, пола или этнической принадлежности, они порождают интенсивную полемику.

Развитие, защита и оспаривание льгот позитивной дискриминации осуществлялось по двум путям. По правовым и административным, таким как суды, законодательные и исполнительные ведомства правительства, которые внесли и применяют правила, требующие позитивной дискриминации. Другой путь был пройден от публичных дебатов, в которых практика преференциального режима породила обширную литературу за и против. Достаточно часто эти две точки зрения не могли прийти к согласию, породив в обществе разногласия, не всегда надежно закрепленные в каких-либо существующих правовых основах и практике.

Историю общественного спора по поводу позитивной дискриминации можно изобразить в виде двух всплесков на линии. Первый представляет период страстных дискуссий, которые начались около 1972 года и затихли по нисходящей после 1980 года, а второй указывает на возобновление дискуссии в 1990-х годах, которые привели к решению Верховного Суда летом 2003-го о соблюдении определенных видов позитивной дискриминации. На первом пике были споры о гендерных и расовых предпочтениях. Это происходит потому, что в начале позитивной дискриминации было столько же про заводы, пожарные станции, и корпоративные судебные разбирательства, сколько и об университетских кампусах. На втором пике состоялся спор о расе и этнической принадлежности. Это объясняется тем, что острой проблемой на рубеже ХХ века был вопрос о приеме в колледжи. В выборочном приеме в колледжи женщины не нуждаются; а вот чернокожие и испаноязычные американцы - да.

В 1972 году позитивная дискриминация стала горячей темой для общественного обсуждения. Действительно, Закон о гражданских правах 1964 года, уже сделал нечто, называемое "позитивной дискриминацией" в виде исправительных решений, которые федеральные суды могли налагать на нарушителей закона. Кроме того, после 1965 года федеральные подрядчики стали предметом указа 11246 президента Линдона Джонсона, требующего от них принять "позитивную дискриминацию", чтобы убедиться, что они не являются дискриминирующими компаниями. Но что собой представлял этот мандат 1965 года? Этим указом на министра труда была возложена обязанность по уточнению в дальнейшем правил его исполнения. В это же время, пока федеральные суды были заняты соблюдением закона о гражданских правах против дискриминации в компаниях, профсоюзы и другие учреждения и Департамент труда начали атаку на строительную отрасль, угрожая, ведя переговоры, и в целом подталкивая сопротивляющиеся строительные фирмы к серии масштабных для всей отрасли "планов", в которых они взяли на себя обязательство по выделению численных квот при наборе работников. Через эти взятые подрядчиками обязательства, департамент мог косвенно давить на непокорные профсоюзы, которые рекомендовали сотрудников на эти рабочие места.

Хотя время от времени судебные дела и инициативы правительства были новостью и вызывали некоторые разногласия, позитивная дискриминация была далеко не главной заботой общества, пока осенью 1972 года, секретариат Департамента труда полностью не пересмотрел Закон N 4, осуществляя правительственное распоряжение. Вопрос свалился на территории кампусов на основании директивы от департаментов здравоохранения, образования и социального обеспечения. Его предшественник, указ N 4, впервые обнародованный в 1970 году, набросил широкую сеть на американские институты, как государственные, так и частные. Распространяя на всех основных подрядчиков строителей обязательства в виде "планов", постановление ввело единую форму для всех систем "тестов", "целей" и "графиков": и на больницы, и на банки, и на автотранспортные компании и сталелитейные заводы, на печатников и авиакомпании, по сути, на десятки тысяч учреждений, больших и малых, которые вели бизнес с правительством, в том числе на специальные учреждения, в особенности на формирующие общественное мнение, в частности, на американские университеты.

Вначале университетские администраторы и преподаватели обнаружили, что правила указа N 4 мрачные, но вряд ли представляют угрозу для установленного порядка. Число расовых и этнических меньшинств получающих степень докторов наук ежегодно и, таким образом, право на факультете на рабочие места было крошечным. Любой мандат для увеличения их представительства на территории кампуса потребует более настойчивых поисков по университетам для его обеспечения, но поиски обречены, тем не менее, в значительной степени из-за прошлых результатов национальных меньшинств. Исправленный вариант указа, с другой стороны, произвел изменения, которые пробили самоуспокоение кампусов: он включал женщин в перечень "защищенных классов", "загруженность не в полную меру" которых требовала установления "целей" и "графиков" для "загруженности в полном объеме". В отличие от чернокожих и испаноязычных американцев, женщины получают звание доктора наук достаточно часто и их число постоянно растет. Если позитивная дискриминация, которая требовалась от федеральных подрядчиков, была рецептом для "пропорционального представительства", то доработки постановления N 4 обещали оставить глубокий след в кампусах. Некоторые представители профессуры взорвались от ярости против новых правил, в то время как другие ответили не менее яростной их защитой.

Случилось так, что эти события совпали с другим, а именно, с "публичным поворотом" в философии. На протяжении нескольких десятилетий англо-американская философия рассматривала моральные и политические вопросы косвенно. По возобладавшему мнению, философы только делали "концептуальный анализ" - они могли, например, создать голую концептуальную архитектуру идеи справедливости, но они не были компетентны предложить политические принципы, конституционные механизмы, или социальную политику, практику правосудия. Философы могли творить "мета-этику", но не "нормативную этику". Эта точка зрения рухнула в 1970-е годы под тяжестью двух ударов. Во-первых, Джон Роулс опубликовал в 1971 году теорию юстиции, подробную, элегантную и вдохновляющую защиту теории нормативной юриспунденции. Во-вторых, в тот же год в Принстонском университете, обладающем безупречной родословной, был напечатан журнал 'Философия и общественное дело' (Philosophy & Public Affairs), а также через несколько месяцев после этого начал жизнь флоридский государственный журнал 'Социальная теории и практика' (Social Theory and Practice). Эти журналы, наряду с обновленным изданием 'Этики' (Ethics), стали самостоятельной платформой для социальной и политической письменных философских форм, рожденных во время войны (войны во Вьетнаме) и социальных волнений (движений за гражданские права, за освобождение женщин). Философ должен делать, а не просто учить этике. В 1973 году журнал 'Философия и общественное дело' опубликовал "Равное обращение и компенсационная юстиция" Томаса Нагеля и работу Джудит Джарвис Томсон "Преференции при найме", и далее философская литература о позитивной дискриминации расцвела.

Обсуждался также и смысл сущностей этих "целей" и "графиков", введенных в отношении каждого подрядчика путем доработки постановления N 4. Есть ли "цели" не что иное как "квота", требующая использование расовых или гендерных предпочтений в процессе выбора? Некоторые ответили "нет". Как они понимали, позитивная дискриминация не требует (или даже разрешает) использования гендерных или расовых предпочтений. Другие говорили "да". "Позитивная дискриминация, если и не вводит преференции прямо, то, по крайней мере, позволяет их. Среди сказавших 'да' мнения разделились между теми, кто говорил, что предпочтения были морально допустимыми и теми, кто заявил, что они не были справедливы. Вначале разные люди выдвигали различные обоснования этого.